0

Скандалы недели: арест за раздвинутые ноги и борода Собчак

В Америке стали арестовывать мужчин в метро, если они сидят с раскоряченными ногами. Колени должны быть вместе. Если раздвинуты, то арест, суд и штраф. Первые два раскорячившихся в метро уже предстали перед судом. Получили условно, им дали испытательный срок. Смягчающим обстоятельством оказалось то, что обоих арестовали днем, когда их колени никому не мешали и никого не смущали, ведь в вагоне тогда было пусто.

Принятию закона предшествовала активная кампания в Интернете, где нью-йоркские феминистки публиковали снимки свободно сидящих мужчин. Запустили и ироничный слоган, ставший популярным: «Твои шары не настолько большие». Под раздачу попали и известные персонажи, например, дважды оскароносный актер Том Хэнкс — мол, сидит в неправильной позе. Хэнкса, правда, пока не судили.

Новые правила феминистки считают своей победой. Любопытно, что за раздвинутые ноги преследуют только мужчин, даже официальный плакат компании — «Парень, не растопыривай!». Можно по-разному к этому относится, но факт, что в Нью-Йорке теперь — такая норма. И уважать ее придется всем — как местным, так и приезжим.

У нас тоже разгорелась дискуссия о дозволенном, правда, на другую тему. И если в Нью-Йорке на публике колени теперь мужчинам обязательно держать вместе, то в России какие-то вещи, наоборот, прилично не совмещать, не смешивать.

Главное следственное управление Следственного комитета России по Москве начинает доследственную проверку по истории с Ксенией Собчак. Подозрение — оскорбление чувств верующих. Повод — заявление от гражданина Ярослава Михайлова по случаю публикации фото Ксении Собчак в богослужебной одежде и с бородой на веревке. Следствия нет, но доследственная проверка на предмет возбуждения уголовного дела идет.

Любопытно, что само фото Собчак в бороде было опубликована еще в конце апреля и мало кого заинтересовало. Скандал возник, когда к истории подключились следственные органы. Мама Ксюши Людмила Нарусова тут же заявила, что ее дочь не нарушила ни одной статьи Конституции. Закон и правда не нарушен, а Следственный комитет, скорее всего, откажет в возбуждении уголовного дела. И правильно сделает. Строго говоря, ничего криминального, ничего противоречащего Уголовному кодексу РФ Ксения Собчак ведь не совершила.

Однако не все то, что уголовно не наказуемо, общественно приемлемо. Никто же не отменил, например, такое понятия, как такт. И в этом смысле фото Собчак бестактно. Уголовно наказуемо? Нет. И дурновкусие тоже не наказуемо уголовно. От пошлости страдал Антон Павлович Чехов. Собчак с бородой из пакли и в золотом церковном шитье — это как раз, скорее, такой случай. Ну, пошлость. Может быть, это смешно? Надо смеяться? Да как-то хохотать особо не над чем — шутка не удалась.

В конце концов в каждом обществе и в любой цивилизации есть вещи, над которыми не смеются. Над Холокостом и газовыми камерами не смеются. Над инвалидами — тоже. Смеяться над королевой в Англии — за пределами нормы. Или если у нас из орденов Великой Отечественной сделать бусы, а на голову нахлобучить шутовской колпак с бубенцами, то ведь тоже не смешно получится. Потому что в любой культуре есть дорогие символы и есть возвышенное. Какой смысл пытаться обесценить, конструировать из всего этого балаган?

Богослужебное одеяние православного священника — символ принадлежности к нашей христианской Церкви, той, что часть нашей культуры, той, что во многом создала саму русскую особость, а через нее и многонациональный народ России. Церковь хранит идеалы и противостоит деградации. Не всем это сейчас нравится и не всем нравилось в прошлом.

Так, в ходе террора после большевистской революции служителей Церкви расстреливали, вешали, топили и жгли. Одних священников — тысячи и тысячи. Нередко убийцы потом напяливали на себя облачение священника и, глумясь, так «шиковали». Рядясь в одежды духовных пастырей, примеривали на себя и их роль. Внутреннюю пустоту прикрывали внешней оболочкой. На этом же поле где-то и Ксения Собчак. Можно сколько угодно менять look, но сути это не затронет.

А суть в том, что все проекты Ксюши, начиная с «Дома-2″, как и многое из того, что она говорит и пишет, — демонстративное пренебрежение к христианской морали, посягательство на нее через поощрение низменных инстинктов. Скабрезность Ксюша успешно конвертирует в деньги. Собственно, она последовательно реализует свой давно провозглашенный план — «докарабкаться» до Пэрис Хилтон.

Православным, да и не только — судя по опросам, большинству в России — это отвратительно, хотя, если говорить об эмоциях, то вызывает лишь сочувствие..

История из времен Великой французской революции. Тогда тоже якобинцы начали борьбу с Церковью, что неминуемо перешло в борьбу с религией. Встречает якобинец у храма группу французских крестьян. Те молятся. Революционер начинает их высмеивать, утверждать, что Бога нет, проклинать Всевышнего и говорит: мол, буду даже плевать в небо, и ничего он мне не сделает. Начинает плевать, показывать неприличные жесты, громко и нецензурно выражаться. Дальше — больше. Крестьяне, дивясь на бесноватого сказали: «Говоришь ничего тебе не сделает? А ведь посмотри на себя — он отнял у тебя разум».

Вообще провокаций — проб границ общественно дозволенного, но в рамках Конституции — сейчас хоть отбавляй. Нужна ли реакция? Да, нужна. Со стороны Церкви? Да и со стороны Церкви. Но может ли и светское общество все свалить на Церковь да прокуратуру? Не может. Не должно. Безусловно, нужна сформулированная реакция и со стороны светского общества, его элит — точно.

И вот пример такой здоровой реакции: сотрудники компании «Билайн» разместили зигующее селфи с гитлеровскими усиками. Руководство «Билайна» эту парочку тут же уволило. И правильно сделало. Это и есть общественное противодействие — определение границ дозволенного без вмешательства следственных органов.

Именно христианская Церковь сегодня в мире самая гонимая. Кошмар творится на Ближнем Востоке, и ни призывы его Святейшества Патриарха Кирилла, ни предостережения Папы Римского Франциска не могут остановить массовых расстрелов христиан и надругательств боевиков халифата над святынями. Какой смысл притравливать Церковь еще и в России, возвращаясь к уже пройденному? Кого это сделает лучше?

Есть, правда, у таких перформансов и сторонники. Их аргумент, мол, священники пьют, купаются в роскоши и прелюбодействуют. Во-первых, в массе своей это не так. Во-вторых, как говорится, если священник напился, Бог не виноват. Если кто-то не следует идеалам, то виноваты не идеалы. А пороки наша Церковь уж точно не поощряет. Кадровая проблема есть везде: и в школе, и в больнице, и в армии, и в Церкви. Вряд ли вообще где-либо можно найти стерильную среду. Но это не значит, что порок там — норма, тем более в Церкви. Плевать в ее сторону — забава в России не новая, и никогда еще ни к чему хорошему она не приводила.

К теме обращался еще Николай Васильевич Гоголь — один из выдающихся религиозных философов России. Нашу интеллигенцию он призывал стать ближе к священникам, помогая им.

«Обратите также внимание на городских священников, узнайте их всех непременно… Не пренебрегайте никем из них, несмотря на простоту и невежество многих. Их скорей можно возвратить к своему долгу, чем кого-либо из нас. У нас, светских, есть гордость, честолюбие, самолюбие, самоуверенность в своем совершенстве… Духовный же, каков бы он ни был, все-таки более или менее чувствует, что ему должно быть всех смиреннее и всех ниже; притом уже в самом ежедневно отправляемом им служении он слышит напоминание, словом, он ближе всех нас к возврату на путь свой, а возвратясь на него сам, может и возвратить и всех нас», — писал Гоголь в «Выбранных местах из переписки с друзьями».

Посмотрите, сколь глубок и по-человечески великодушен Гоголь. Кстати, Церковь Гоголь писал с большой буквы.

«Как нам защищать нашу Церковь и какой ответ мы можем дать им, если они нам зададут такие вопросы: «А сделала ли ваша Церковь вас лучшими? Исполняет ли всяк у вас, как следует, свой долг?» Что мы тогда станем отвечать им, почувствовавши вдруг в душе и в совести своей, что шли все время мимо нашей Церкви и едва знаем ее даже и теперь? Владеем сокровищем, которому цены нет, и не только не заботимся о том, чтобы это почувствовать, но не знаем даже, где положили его», — писал там же Гоголь.

Прям про нас. И при чем здесь следственные органы?

Текст: «Вести недели»




Смотрите также: