Реклама

Ваши политические взгляды
Правые
Левые
Центристские
Другое
0

Мой друг Карлос Шакал




Мой друг Карлос Шакал

Издательская аннотация

Герой этой книги стал прототипом для Голливудских блокбастеров "Шакал" и "Карлос". Его политическая борьба началась в то время, когда ветер перемен прокатился по всем странам: Хо Ши Мин во Вьетнаме, немыслимый Мао в Китае, в Гаване смолил сигарой Фидель, а где-то в джунглях Боливии готовился к гибели Че Гевара. Карлоса же видели по всему миру, а после захвата министров ОПЕК назвали «звездой терроризма». Саддам Хусейн восторгался им, он говорил о его необычайной мужестве. Каддафи, этот великий бедуин, давал ему оружие . Сегодня Саддам и Каддафи жестоко убиты, а он, может быть последний человек, который знает их тайны. Он прославился под именем «Карлос», а враги дали ему кличку «Шакал», в честь героя книги Форсайта «День Шакала», но у них было мало общего. Шакал из романа убивал за деньги, Карлос сражался за дело свободы. Его способность запутывать следы и уходить от преследования была зубной болью для спецслужб западных стран. Последним прибежищем Ильича стал Судан, где Карлос вел жизнь преподавателя, рассказывая юным чернокожим бойцам о революционном ремесле. Но недолго. Он был похищен американо-израильской разведкой и доставлен во Францию, где его ожидала тюремная камера. Так кто же он? Террорист или революционер?

ВПЕРВЫЕ! Ниже мы приводим уникальный ознакомительный отрывок из книги, только для читателей нашего блога на «КОНТе» (в конце статьи купон на скидку).

9 ноября 1989 года произошли события, которые потрясли не только Карлоса, но и весь мир, — в этот день пала Берлинская стена — символ установленного 40-летнего мирового порядка, ограничивающего гегемонию США и их сателлитов. Мощная людская река хлынула через Берлинскую стену с востока на запад, сметая на своем пути камень и пластик. Неистовый идиот Горбачев дает объединиться двум Германиям, считая, что последствия этого не окажут негативного влияния на политическую обстановку. В назидание за эту глупость разъяренная толпа начала крушить цитадель Германской Республики, ее сердце — Штазиград. По коридорам здания разбросаны документы, тяжелые шкафы вышвыривают через окна, а на стенах мятежники пишут противное советскому немцу «гестапо» и «оккупанты».

Небезынтересен и следующий эпизод. Нынешний президент России, тогда подполковник Путин и его сослуживцы могли наблюдать разгул анархии своими глазами из особняка на Ангеликаштрассе в Дрездене. В дрезденском отделении КГБ царила неразбериха — никакого понимания, как реагировать на грозные события, ни у кого не было. Хуже всего оказалось то, что в Москве, по-видимому никому не было дела до происходящего в советской Германии. Впоследствии Путин вспоминал, что КГБ, разъедаемый противоречиями, просто игнорировал все предупреждения и донесения, поступавшие от агентов из Восточного блока. Под угрозой теперь было само существование СССР.

«То, что мы делали, оказалось никому не нужным, — вспоминал Путин много лет спустя. — Что толку было писать, вербовать, добывать информацию? В Центре никто ничего не читал».

Падение Берлинской стены не привело ни к окончанию протестных выступлений, ни к отставке законного правительства ГДР. Агентурная сеть Штази по-прежнему действовала в республике, хотя власть тайной полиции постепенно ослабевала. Набравшиеся спеси после «берлинской победы» мятежники требовали проведения «свободных» выборов (о, как часто мы слышим это теперь от оранжевых сил!). Вскоре настала очередь Штази и его старших братьев из КГБ. 5 декабря был организован митинг возле дрезденской штаб-квартиры Штази. Сначала митингующих было несколько сотен, но уже скоро их численность достигла нескольких тысяч разъяренных мужчин и женщин.

С балкона штаб-квартиры офицеры КГБ могли наблюдать эту толпу, штурмующую здание Штази. Владимир Путин лично спустился вниз и перешел через дорогу к зданию, где разворачивались серьезные события. Пульсирующая людская масса только увеличивалась, и в пять по берлинскому времени начальник дрезденского отдела Штази дал команду капитулировать и открыть ворота. Он умолял хлынувших людей вести себя подобающе, но кто его теперь слушал — этого бледного, немолодого мужчину? Обезумевшая толпа терзала сталь и пластик здания, уничтожая документы и переворачивая столы. Владимир Путин вспоминал, что одна женщина в истерическом припадке кричала:

— Ищите туннель под Эльбой! Там заключенных пытают, пока они стоят по колено в воде.

Развернувшись, он отправился обратно, но, как оказалось, руководитель дрезденского отдела КГБ генерал Владимир Широков уже успел покинуть здание и растворится в ночном городе. В этот момент ударная часть разъяренной толпы двинулась по направлению к особняку, выкрикивая проклятья в адрес «советских». Часовой, наблюдавший за готовящейся атакой, бросился внутрь и отрапортовал подполковнику Путину, как старшему на тот момент по должности и званию, что штурм может случиться буквально с минуты на минуту.

Путин был в ярости — под его ответственностью были тысячи секретных документов, а руководство отделения самоустранилось от встречи с бунтующими мятежниками. Он по прямой связи связался с советской группой войск, потребовав выделить подкрепление для обороны здания, но дежурный спустил его на землю, заявив, что ни один солдат не покинет расположение без особого распоряжения из Москвы.

— Так звоните, — зарычал Путин и нажал на рычаг.

Почти пять минут он сидел около аппарата, ожидая звонка, но с того конца провода не торопились что-либо предпринимать. Он делает еще одну попытку дозвониться до дежурного.

— Что происходит?

— Я связался с Москвой, но Москва молчит, — ответил дежурный.

(Как это было знакомо восточным немцам, мечтающим узнать мнение Москвы насчет Карлоса)

— И что теперь?

— Простите, но мы ничем не можем помочь вам.

В трубке зазвучали частые гудки отбоя.

«У меня тогда возникло ощущение, что страны больше нет, — вспоминает Путин. — Стало ясно, что Союз болен. И это смертельная, неизлечимая болезнь под названием паралич. Паралич власти».

Что делать дальше — оставалось загадкой: подкрепления не будет, никаких официальных заявлений тоже. Хотя и без официальных заявлений было ясно, что горбачевское руководство больше не собирается поддерживать Германскую Демократическую Республику. Не хотят событий, подобных тем, что были в Венгрии и Чехословакии. Да и воли, которая была тогда у руководителей партии, не было у Горбачева. Можно было оставить здание и вывести личный состав, но что делать с документами, за каждым из которых реальные человеческие жизни? В конце концов, что делать с присягой, которую он давал не Горбачеву, а советскому народу?

Путин принимает решение защищать здание. Он надевает форму, берет табельное оружие и уверенным шагом идет к мятежникам. Он был один, вооруженный легким пистолетом, не имеющий больше за спиной всей мощи советского государства. На улице его ждали разогретые спиртным люди, требующие впустить их немедленно в здание. Он дошел до ворот, остановился, медленно окинул взглядом собравшихся и негромким, но твердым голосом сказал:

— Это здание охраняется Вооруженными силами Союза Советских Социалистических Республик. Мои товарищи вооружены, и если кто-то попробует проникнуть на территорию — будет открыт огонь на поражение.

Он говорил на чистом немецком языке, спокойно, не теряя самообладания. Сделав заявление, он пошел обратно, а толпа застыла в нерешительности. В ответ раздались редкие вопли, но вскоре и они стихли — медленно активисты начали отступать к зданию Штази. Лишь спустя несколько часов к особняку на Ангеликаштрассе подъехала группа поддержки, состоящая из двух бронемашин с солдатами советских войск. Но в них уже не было необходимости.

Тревожные события этого вечера были заслонены громкими происшествиями в столице: в Берлине был арестован Эрих Хонеккер, а руководство некогда всесильного Штази ушло в отставку. На следующий день подал в отставку Эгон Кренц, и к власти в ГДР впервые пришло проамериканское правительство.

Но так подполковник Путин стал человеком, в одиночку защищавшим Красную Атлантиду — мир, к которому принадлежал Карлос «Шакал».

. . .

— Привет, Карлос! Как твое здоровье?

— Все отлично. О чем ты хотел спросить?

— Давай поговорим о России.

— Хорошо. После падения Советского Союза у России было много проблем. Горбачев, может, и был по своей природе неплохим человеком, но он делал непростительные, исторические ошибки. Его сменил алкоголик… Как его зовут?

— Борис Ельцин.

— Борис Ельцин. Он полностью обнулил то, что осталось от Советского Союза. Слава Богу, что в российской истории появился товарищ Путин, который восстановил престиж этой страны, и сейчас Россия снова стала сверхдержавой, как это уже было когда-то. Конечно, еще многое предстоит сделать, но, я думаю, Путин с этим всем справится. В России остались и коммунистические партии, которые должны тоже принять участие в политической жизни страны и играть определенную роль в государстве. Коммунистическая партия сейчас вторая в парламенте.

— Здесь я могу тебя расстроить…

— Нет-нет, в каком бы они состоянии ни были, такое участие необходимо. Сейчас нам нужна сильная и независимая Россия. Россия — друг всех народов мира. Россия же с товарищем Путиным становится лучше, лучше и лучше. Это видно. Он должен окончательно подавить коррупцию, сделать так, как это было в Советском Союзе. Настоящие, честные христиане, коммунисты должны — подчеркиваю — иметь свое место в управлении государством. Я давно уже не был в России. В последний раз это было 12 декабря 1985 года, я летел транзитом через Шереметьево. Больше ни я, ни мои товарищи не были в России. Почему? Нам было нельзя.

— Я уверен, что ты еще сможешь посетить Россию.

— Уверен, что так будет.

Для читателей нашего блога скидка 25% по промокоду питернаконте


Интересно почитать?
ДаНетНе знаюВойдите или зарегистрируйтесь, чтобы принять участие в голосовании




Смотрите также: 





Также рекомендуем:

Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Наверх © 2013 Copyright. enewz.ru
При копировании материалов используйте ссылку на наш сайт