- ГЭС, Оперативная из военных за на, США, Сирия, Украины, армия, были, газ, для, за, из, как, которые, марс, на, на ВСУ по ДНР этом, на по ДНР что Народной, на что США по для, на что по США России, на что по из США, не, не что для как от, не что по это как, не что это по как, нефтегаз, нефть, по, природа, против, российские, российского, того, том, тэк, что, что заявил, что не США это по, что не том, что сообщает, это
Показать все теги
-
ВС РФ продвигаются на Авдеевском направлении
Группировка войск «Центр» вошла на окраину с. -
Режим КТО введён в Дагестане: проведена эвакуация граждан (ВИДЕО)
Спецназ ФСБ заблокировал террористов в квартирах -
«Связка прочна как никогда»: что Россия и Китай готовят Западу
Глава российского МИД Сергей Лавров завершил -
Американский генерал признал, что учения НАТО проводятся против России
Этой весной около 90 тыс. военнослужащих НАТО -
Шольц: мы — страны НАТО — не воюем с Россией
Канцлер Германии сделал очередной громкое
Сепаратизм отложен на потом
- Опубликовал: Energy
- Дата: 30-09-2014, 08:30
- Категория: Новости, Политика » Сепаратизм отложен на потом
Референдум о независимости Шотландии сохранил единство Британии. Его результаты не только изменят систему управления Британией, но и повлияют на сепаратистские настроения в других странах Европы.
В четверг 18 сентября шотландцы отправились на избирательные участки. Отправились массово: явка составила 84,6% — это рекордный показатель в истории выборов в стране. На многих избирательных участках образовались очереди, голосовать шли и молодые (на этот раз право голоса было дано и шестнадцатилетним), и старики. И это неудивительно, ведь вопрос решался архиважный: на референдуме шотландцы должны были выбрать, хотят они жить в независимом государстве или Шотландия останется в составе Соединенного Королевства.
За независимость проголосовало 44,7%, за сохранение Британии — 55,3%. Результаты референдума мало кто боялся предсказывать: с конца августа соцопросы стали показывать очень близкие результаты, а в начале сентября — даже небольшое преимущество сторонников независимости. В результате Лондон пообещал Эдинбургу дополнительные полномочия в случае, если Шотландия останется в составе Британии. Возможные экономические проблемы, которыми могло быть чревато обретение независимости, склонили шотландцев к тому, чтобы сохранить одну страну. Но не обязательно статус-кво.
Теперь, после референдума, Лондону неизбежно придется идти по пути дальнейшей передачи полномочий из центра. Причем не только в Шотландию, но также в Уэльс, Северную Ирландию и даже в Англию. Собственно, накануне шотландского плебисцита это пообещал премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон. Движение к федерализации будет не быстрым, но тенденция однозначно просматривается.
Шотландский референдум стал и уроком для сепаратистских движений в других странах Евросоюза. Ведь, как оказалось, экономический и юридический прагматизм может оказаться сильнее романтического национализма. Когда на кону оказываются вопросы валюты, экспорта, пенсий, рабочих мест и свободы передвижения, мечта о независимости может быть отложена на неопределенное будущее.
Скучная кампания с драматической развязкой
История с шотландским референдумом началась еще в 2007 году, когда на выборах в местный автономный парламент лучший результат получила Шотландская национальная партия (ШНП). Хотя большинства в парламенте у нее не было, партия сформировала миноритарное правительство, которое возглавил Алекс Сэлмонд, давний сторонник независимости Шотландии.
Спустя три года ШНП внесла в свой предвыборный манифест идею референдума о независимости Шотландии, а в 2011 году выиграла очередные выборы в шотландский парламент, уже получив большинство (69 из 129) депутатских мандатов.
В январе 2012 года начались переговоры между центральным правительством в Лондоне и автономным правительством в Эдинбурге, которые завершились в октябре того же года. Тогда обе стороны подписали соглашение, договорившись провести референдум о независимости Шотландии и взаимно признать его результаты. Референдум был назначен на 18 сентября 2014 года — на день 700-летия знаменитой битвы при Бэннокберне, когда шотландская армия разбила наступление английских войск, а Шотландия получила свой национальный символ — чертополох (как гласит легенда, ночное нападение англичан на шотландский лагерь было сорвано, когда английские солдаты, снявшие обувь, чтобы меньше шуметь, наступали босыми ногами на чертополох и своими криками разбудили охрану шотландцев). Если бы на референдуме проголосовали «за», то независимость Шотландии должна была бы быть провозглашена в марте 2016 года.
Тогда, два года назад, большинству в Лондоне и Эдинбурге казалось, что референдум, несмотря на патриотическую дату, к которой он приурочен, лишь укрепит британский союз. Ведь в 2012 году опросы показывали, что лишь 32–38% шотландцев поддерживают идею независимости — даже меньше, чем в 2007 году, когда ШНП впервые возглавила автономное правительство Шотландии.
Однако в ходе длившейся почти два года и активизировавшейся этой весной кампании число сторонников независимости постепенно росло. Опрос YouGov, проведенный 6 сентября по заказу газеты Sunday Times, показал, что за независимость было готово проголосовать 47% опрошенных, а против — 45%. За вычетом неопределившихся это означало 51% за независимость и 49% — против.
«Эти цифры вызвали эффект разорвавшейся бомбы в британском правительстве и парламенте, которые лишь накануне референдума поняли, что Шотландия действительно может отсоединиться. Лондонские элиты были уверены, что это маловероятно, поэтому не сильно вкладывались в кампанию. Но этот опрос вызвал настоящий шок, поэтому в Лондоне приступили к активным действиям», — рассказал Гай Лодж, заместитель директора лондонского Института исследований общественной политики (IPPR).
В частности, все три общенациональные политические партии, представленные в британском парламенте (и входящие в коалиционное правительство консерваторы, и либеральные демократы, и оппозиционные лейбористы), подписали общую декларацию, которая обещает гораздо более широкую автономию правительству Шотландии в случае сохранения существующего с 1707 года союза.
Против неопределенности
В итоге в день голосования шотландцам предстояло сделать непростой выбор: или поверить политикам из ШНП, обещающим процветание независимой Шотландии по норвежской модели, или же принять на веру обещания лондонских политиков о дополнительной автономии в случае сохранения единства Британии. В итоге шотландцы с ощутимым перевесом, в 400 тыс. голосов, проголосовали за сохранение Соединенного Королевства. Лишь в четырех из 32 графств Шотландии сторонники независимости получили большинство: в Глазго, Данди и двух пригородных округах Глазго. В Эдинбурге, политической и культурной столице Шотландии, за союз проголосовал 61%. И даже в Хайлендсе, Горной Шотландии, — центре шотландской идентичности, где треть населения до сих пор говорит на гэльском языке, — против независимости проголосовало 53%.
По результатам референдума Алекс Сэлмонд, лидер ШНП и глава шотландского правительства, объявил о своем уходе в отставку. «Почему шотландцы проголосовали против независимости? Они голосовали против неопределенности, которую принес бы выбор “за”. В ходе кампании правительствам в Эдинбурге и в Лондоне не удалось достичь консенсуса ни по одному из ключевых экономических вопросов, которые касались независимой Шотландии. Бизнес в массе своей поддержал сохранение союза. В результате шотландцы решили, что неопределенность с национальной валютой, сбережениями, пенсиями и рабочими местами не стоит того, чтобы выбирать независимость, экономические перспективы которой могут оказаться призрачными», — рассказал Джеймс Бартоломью, научный сотрудник Института экономических исследований в Лондоне.
Сторонники независимости из ШНП говорили избирателям, что независимая Шотландия сможет повторить путь соседней Норвегии и стать богатой североевропейской страной с огромным фондом национального благосостояния. Примерно 90% всех месторождений нефти и газа в британском секторе Северного моря приходится на шельф Шотландии. Доходы, получаемые от добычи нефти и газа в Британии, не учитываются в валовом региональном продукте Шотландии, а записываются в системе национального учета в строке «Британский континентальный шельф». Еще с 1970-х доходы британского бюджета от североморской нефти использовались для текущих расходов правительства, а не для создания фондов национального благосостояния, как в некоторых нефтедобывающих странах.
ШНП настаивает на том, что часть доходов от североморской нефти может быть использована для создания суверенного фонда. Правительство Шотландии, в частности, оценивает остающиеся запасы нефти и газа в шотландском секторе Северного моря в 24 млрд баррелей нефтяного эквивалента. Впрочем, многие эту цифру оспаривают. Так, шотландский нефтепромышленник Иэн Вуд, основатель компании Wood Group, в августе 2014 года оценил нефтегазовые запасы в 15–16,5 млрд баррелей нефтяного эквивалента и предсказал дальнейшее падение добычи.
Действительно, добыча нефти и газа в Британии достигла пика в 1990-е и с тех пор снижается. Если в 2001 году в стране добывалось более 2,5 млн баррелей нефти в сутки, то в 2013-м — всего 950 тыс. Британия перестала быть чистым экспортером нефти и газа еще в 2005 году. «Если и обосновывать независимость Шотландии необходимостью на месте распоряжаться доходами от добычи нефти и газа, то независимости нужно было достигнуть в 1970-е или 1980-е. Североморские месторождения в массе своей исчерпаны, добыча там постепенно будет снижаться. Более того, в ближайшие десять лет нефтяная отрасль столкнется с заметными расходами, связанными с выводом месторождений из эксплуатации, а это миллиарды долларов», — разъяснила Марта Таллас, экономист Центра глобальных энергетических исследований в Лондоне.
Кроме нефти ключевым вопросом оказались деньги. Министр финансов Британии Джордж Осборн заявил, что в случае обретения Шотландией независимости Лондон не позволит использовать фунт стерлингов в качестве местной валюты (фактически выступая кредитором последней инстанции для шотландских банков). Кроме того, Осборн сказал, что валютный союз между Шотландией и остальной Британией будет возможен лишь в случае, если правительство в Эдинбурге возьмет на себя соответствующую долю британского госдолга (пропорциональную доле населения). Если бы это произошло, то независимая Шотландия начала бы свое существование с госдолгом в 90% ВВП, что означало бы крайне низкий кредитный рейтинг и невозможность занимать на финансовых рынках. А крупнейшие шотландские банки Royal Bank of Scotland и HBOS (во время кризиса они фактически были национализированы британским правительством, которое провело их экстренную рекапитализацию) пригрозили в случае победы сепаратистов перенести свои штаб-квартиры в Англию.
Еще одним элементом неопределенности стало членство в Евросоюзе. Поскольку ни в одном из европейских договоров не описана процедура отделения части страны — члена ЕС, каждая из сторон имела свою точку зрения на этот вопрос. Правительство в Эдинбурге настаивало на том, что раз на Шотландию распространяются законы ЕС сегодня, то они будут распространяться и в будущем. В Лондоне и Брюсселе же говорили, что членами Евросоюза являются государства, а не территории. Следовательно, в случае независимости Шотландии пришлось бы подавать заявку на вступление в Евросоюз, присоединяясь к очереди стран-кандидатов, включая Турцию, Сербию и Албанию. Принятие европейского законодательства парламентом независимой Шотландии могло бы занять годы, а членство в ЕС в итоге могло бы быть заблокировано любой из нынешних стран-членов. Власти Испании, например, в последние годы неоднократно намекали, что планируют блокировать членство Шотландии в ЕС.
«Для жителей Шотландии это означало бы неопределенность их статуса как жителей Евросоюзе. Для Шотландии как страны важны аграрные субсидии ЕС и участие в общем рынке. Для простых же граждан важна свобода передвижения в рамках ЕС. Всего этого шотландцы могли бы лишиться, пусть и всего на несколько лет, в случае выхода из состава ЕС», — рассказал Джон Спрингфорд из Центра европейской реформы (CER) в Лондоне.
Плюс федерализация всей страны
Теперь, после референдума, в Шотландии ждут передачи новых полномочий из Лондона. «Из-за того что результат голосования в начале сентября был малопредсказуемым, шотландские избиратели фактически выторговали у Лондона новые полномочия. Теперь у британского правительства не будет шансов отказаться от дальнейшей передачи полномочий на местный уровень», — считает Гай Лодж из IPPR. Шотландия получила автономию при лейбористском правительстве Тони Блэра еще в 2007 году, когда в Эдинбург были переданы полномочия, касающиеся образования, здравоохранения и социальной политики. Теперь на повестке дня вопросы фискальной автономии, в частности право собирать на месте налоги и занимать деньги на финансовых рынках. Точные детали дальнейших полномочий, которые будут переданы в Эдинбург, пока не ясны — их решат переговоры между шотландским кабинетом и властями в Лондоне. Но то, что они будут происходить в ближайшее время, уже совершенно ясно.
В своем выступлении после референдума Дэвид Кэмерон заявил, что новые полномочия получат не только Шотландия, но также Уэльс и Северная Ирландия. Эту инициативу поддержал и глава оппозиционных лейбористов Дэвид Милибэнд. Чтобы победить на парламентских выборах в 2015 году, лейбористам понадобятся голоса и в Шотландии, и в Уэльсе.
Но главным вопросом в дальнейшей федерализации Британии оказывается положении Англии, самой населенной и богатой части страны (см. карту). В отличие от Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии Англия не имеет собственного парламента, законы для нее принимаются в лондонском Вестминстере. Причем не только депутатами, избранными от английских округов, но и депутатами от Шотландии. По мнению многих в Лондоне, несправедливо.
Глава либдемов Ник Клегг, вице-премьер британского правительства, заявил, что регионы Англии должны получить дополнительные полномочия, в том числе фискальные. «В последнее десятилетие фокус в деволюции был на Шотландии, Уэльсе и Северной Ирландии, а об Англии забыли», — отметил он. По мнению Клегга, деволюция в Англии должна проводиться не через создание отдельного английского парламента, а через дополнительные полномочия для регионов и крупных городов, например Манчестера, Бирмингема, Шеффилда и Бристоля.
«Как именно будет проходить деволюция, пока сказать трудно. Ведь после шотландского референдума все регионы Британии, включая английские регионы и города, явно будут требовать от Лондона дополнительных полномочий. Но конкретика деволюции будет зависеть от дальнейшей политической динамики, в частности от результатов парламентских выборов в мае 2015 года. Ведь вместо премьера Кэмерона Британия может получить премьера Милибэнда», — рассказал Джон Спрингфорд из CER.
Остудить пыл
Результаты шотландского референдума имеют значение не только для Британии, но и для всей Европы. Многие страны Евросоюза сталкиваются с сепаратизмом отдельных регионов, сила которого выросла в результате экономического кризиса 2008–2010 годов. Жители более богатых регионов целого ряда стран, от Испании до Италии и Бельгии, стали задумываться о том, а хотят ли они платить налоги для содержания более бедных регионов.
Ярче всего региональный сепаратизм проявился в Испании, которая довольно тяжело пережила экономический кризис в еврозоне, приведший к рецессии и резкому росту безработицы. Один из наиболее развитых регионов Испании, Каталония, сейчас готовится к референдуму о независимости, который назначен на 9 ноября.
Премьер-министр автономного правительства Каталонии Артур Мас полагает, что каталонцы должны решить свою судьбу на всенародном голосовании. Но в отличие от шотландского референдума, где был консенсус между регионом и центром, каталонский не признан Мадридом. Премьер-министр Испании Мариано Рахой заявил, что голосование 9 ноября незаконно и любое обсуждение его результатов невозможно.
Согласно опросу, проведенному по заказу испанской газеты El Mundo, в сентябре лишь 34,6% каталонцев выступали за независимость, в то время как еще в марте независимость поддерживало 46,1%. Год назад независимости хотело 52% каталонцев.
«Шотландский референдум, в рамках которого обсуждались практические вопросы независимости, от членства в ЕС до ситуации с валютой, рабочими местами и пенсиями, повлиял на общественные настроения в Каталонии. Неопределенность в этих ключевых для большинства избирателей вопросах многих заставила задуматься и изменить свою позицию относительно независимости Каталонии. Даже если они и хотели бы, чтобы Каталония стала независимой, потерять те права и финансовую стабильность, которую дает жизнь в составе Испании, они не хотят», — говорит Сальвадор Кардус, профессор социологии Барселонского университета.
Таким образом, благодаря результатам референдума в Шотландии многие сепаратистские движения в Евросоюзе, набравшие силу в годы экономического кризиса, так и окажутся лишь политическими прожектами. Европейцы устали от экономической нестабильности, поэтому многие из них не готовы приносить свои личные финансы в жертву ради идеи независимости региона, сколь бы привлекательной эта идея на первый взгляд ни казалась.
Следите за последними событиями в нашей Twitter-трансляции.
Смотрите также:
Также рекомендуем:
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.